|
Р. Т. Юзмухаметов (Россия, Казань) Ареал влияния
персидского языка на тюркские языки R. T. Yuzmukhametov ( The Area of Influence of the Persian Language on Turkic
Languages Resume This article considers the
problem of the additional classification of all Turkic languages in
connection with the Persian influence on them. All the languages are divided
into four groups by the degree of influence of the Persian language on them. The
first group includes Turkic languages (of Помимо существующих общепринятых классификаций тюркских языков, которые
основываются на принципах фонетического, морфологического, синтаксического, лексического
родства языков, языки можно рассматривать и по принципу подверженности
влиянию тех или иных внешних языковых факторов, в первую очередь влияния
доминирующих общекультурных наднациональных языков, таких как: арабский, персидский,
китайский, монгольский, тибетский, еврейский, русский, европейские, которые
влияли на тюркские языки. Такая «надклассификация» нарушает привычные границы
разделения языков по исторически сложившимся группам (кыпчакская, уйгурская, огузская,
карлукская). Нас интересовал вопрос: сколько языков, и в какой мере имели
включения персидских элементов. По этому принципу, все тюркские языки (а их более 50) можно условно
разделить на четыре группы. В первую группу входят тюркские языки Средней Азии, Поволжья, Приуралья, Северного
Кавказа, Кубани, Западной Сибири, подвергшиеся прямому влиянию персидского
языка через культурные контакты (литературу), и применявшие в основном
арабскую графику для письма, (а также уйгурскую): древние и старые письменные
языки – булгарский, древнеуйгурский, караханидско-уйгурский, мамлюкско-кыпчакский,
огузский, староосманский, хорезмско-тюркский, чагатайский. Отсутствуют
сведения по печенежскому, половецкому и хазарскому языку, но возможно предположить,
что в этих языках также могли обнаруживаться персоязычные элементы; среди
современных языков – азербайджанский, астраханских
ногайцев-карагашей, балканских турков, башкирский, казахский, карачаево-балкарский,
каракалпакский, киргизский, крымско-татарский, кумыкский, ногайский, саларский,
татарский, турецкий, туркменский, узбекский, уйгурский, чувашский, юртовскийх
татар. Во вторую группу входят современные тюркские языки Украины, Крыма, Восточной
Европы, Прибалтики и Сибири, и которые восприняли некоторые персидские языковые
элементы не напрямую, а посредством соседних родственных тюркских языков –
это языки алтайский, барабинских татар, гагаузский, караимский, крымчакский, сарыг-югурский,
урумский, хакасский. В третью группу входят восточно-тюркские языки, в которых отсутст-вуют
персидские элементы: древние и старые письменные языки – орхоно-енисейских надписей;
современные языки – алабугатских татар, долганский, фуюйских кыргызов, шорский. В четвертую группу можно выделить
внутренние тюркские языки Ирана, имеющие непосредственное влияние со стороны
доминирующего государственного персидского языка, эти языки, как и языки
первой группы, используют персидскую графику: бонджурди, сонкорско-тюркский, халаджский,
хорасано-тюркский. Интересующие нас языки первой группы характеризуются большим числом
арабизмов и фарсизмов в лексике, в грамматике. За счет арабской графики допускается
широкая вариантность огласовок при чтении. Арабские и персидские элементы
сохраняли в письменных памятниках свое исконное орфографическое написание. Благодаря
этому сочинения этих авторов были широко читаемы тюркоязычными народами, населяющими
территории от Босфора и Днепра до Иртыша и Северной Индии. По мнению исследователей, арабо-персидские элементы составляли в языке
резко обособленный слой, который на всех уровнях функционировал по особым
правилам. Обращение с этим слоем со стороны носителей походило на пользование
иностранным языком. Ономастический материал. Пожалуй только в регионах Средней Азии, Поволжья,
Северного Кавказа, Кубани и Западной Сибири можно встретить этнонимы, образованные
морфологическим путём посредством предполагаемого персидского суффикса множественности -ан. К таковым относятся
этнонимы с конечным элементом: -ан: казан, кубан/куман, кашан, туран, томан (таман).
Скорее всего их возникновение связано с влиянием иранских языков, когда к
алтайским основам каз, тур, куб, кум, каш, том, там прибавлялся иранский
аффикс множественности -ан, по типу собственно иранских этнонимов иран, алан.
Как видим, все эти этнонимы объединяются по морфологическому принципу, в то
время как первый компонент всех этих этнонимов соответствует фонетической
классифика-ции Н.А.Баскакова с чередующимися звуками к/г=т/д=в=с/з=х=р=h, следовательно
этимологически родственными представляются такие компоненты тюркских (и алтайских)
этнонимов как: кар/гар/гуз/кас/каз/кыз/ гыз/каш/гол/гут/кут/гуй/гунн и т. д. Параллельно
с этой морфологической общностью этнонимов на -ан, употребляются и собственно
тюркские их варианты с аффиксами -к, -чак и др.: казак, кумык, кыпчак, турк, турочак
и т. д. Как видно, этнонимов с аффиксом -ан не так много. Рассмотренный нами
тип тюркских этнонимов с аффиксом -ан распространён только в вышеуказанном
ареале непосредственного иранского влияния. Любопытно отметить, что в ареале
греческого влияния обнаруживается тюркский этноним с префиксом с- скиф (=кипчак),
и, по-видимому, так же образован этноним слав (=лапландцы). Далее можно вести речь об именах людей, которые также встречаются в этих
регионах, и связанные с влиянием иранской культуры. Полюбившимися среди казанских
татар стали персидские собственные имена, вошедшие, несомненно, из
произведений персидской и татарской переводной литературы. Вот эти имена: äxtär,
āzād, firdows, bāyäzid, bäxtiyār, bährām,
jihāngir, delšād, rostäm, fäyruz, yādkar, bānu,
jihān, delbär, deläfruz, rowšan, särvenāz, golčehre,
golšād, golgun, golnāz, golnār, gowhär, māhetab,
mehrebānu и т.д. Таких имен можно привести несколько десятков. И на
каждое это имя имеются примеры из персидской художественной литературы. Дни недели используемые у большинства народов данного ареала заимствованные
персидские došambeh, sešambeh, čahāršambeh, panjšambeh,
ādineh/jom`eh, yekšambeh. Персидская заимствованная лексика в тюркских языках данного региона является свидетельством
давних культурных связей наших народов. Вот некоторые примеры самых частотных
по употреблению персидских лексических заимствований, которые характерны для
большинства языков в рассматриваемом ареале: agar , mägär, häm,
här, hič, hämišä, hämmä, dust, äšnä,
uraza (ruzä), bazar, gol, arzān, bäyä (bähā),
afärin, čišmä, tän, bädän, daru, daruxanä,
yadkar, čäyxanä, nowruz, yekšämbe, došämbe,
sešämbe, čaharšämbe, pänjšämbe, šimbä,
atna (adine). Отметим некоторые грамматические явления свидетельствующие о влиянии
персидского языка на формирование национальных литературных языков у казанских
татар. Например, употребление персидских изафетных конструкций в татарских
предложениях в книге Шигабутдина Марджани «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казан
ва Булгар», написанной в 1885 году: [т.2,с.114] balada-i qazannyh gareb
tarafynda «в западной части Казани» — показателем изафетной связи служит
гласная -i. Можно привести в качестве примера некоторые структурные типы татарских
глаголов, характерные для языка XIX века: суффиксальное словообразование глаголов
от персидской именной основы: penahlan- «скрываться», zinharla- «умолять»; xošla-
«одобрять, желать добра», fahmla- «вразумлять» или сложные глаголы с именной
персидской частью, например: bänd qyl- «связать», där däst qyl-
«захватить, взять в руки». Получил развитие аналитический тип словообразования глаголов (кальки с
соответствующих персидских моделей, в качестве именного компонента в них выступают
персидские имена или арабские имена, масдары и причастия разных пород). Кроме
того, в старо-тюркских языках рассматриваемого региона нашли употребление
сложных глаголов сразу с несколькими именными частями, например: säüdä
wä ticarät qyl- «торговать во всю», iftira wä böhtän
wä gäjbät qyl- «клеветать, лгать и сплетничать», mähw wä
näsx qylyn- «стираться и уничтожаться», isga wä iltifat qylma- «не
обращать внимания», tärmim wä tägmir qyl- «чинить и строить» -
по нашему мнению, это было не случайно. Как уже отмечалось, арабо-персидские
элементы составляли в языке резко обособленный слой, который на всех уровнях
функционировал по особым правилам. Употребление в качестве именной части
сразу целого синонимического ряда было необходимо либо для усиления лексического
значения глагола, либо для упрощения понимания читателем, в случае, если
читатель не знает какого-либо арабского слова, входящего в состав сложного глагола.
Ведь использование этого заимствованного слоя со стороны самих носителей было
похоже на пользование иностранным языком. Персидский язык повлиял и на развитиив тюркских языках сложных конструкций
с союзным сочинением и подчинением: сочинительные конструкции с союзом wa «и»; подчинительные конструкции с союзами условия
agar «если», дополнения ki «что», уступки har čand «хотя». Как видно, даже такой беглый обзор состояния тюркских языков рассматриваемого
нами ареала персидского влияния свидетельствует о существенных отличиях
языков первой группы практически на всех языковых уровнях. Однако еще
предстоит более глубокое исследование вопроса о культурных связях тюрков с Ираном.
Нас, прежде всего, интересует заимствование иранской образной системы в
тюркской средневековой литературе данного ареала, появление фразеологических
кáлек с персидского языка, изменение мышления тюрок в связи с
литературными контактами с Ираном.
|
