|
Марат Шакиров Тяжелые будни студента-2 (Продолжение.) Рустам очень любил свой родной город
Нижнекамск. У него даже была футболка с надписью «Нижнекамск в моём сердце»,
которую он всегда старался носить как можно чаще. Знакомясь с людьми,
живущими в Казани, Рустам со временем понял, что у них сложилось определённое
стереотипное мнение о Нижнекамске. Почти все казанцы представляли Нижнекамск эдаким задымлённым городом, одну половину которого занимал
громадный завод «Нижнекамскнефтехим», а на второй расположилась такая же
махина «Нижнекамскшина». Посередине же этих индустриальных гигантов
располагалась узкая полоска земли, где жили люди, работающие на этих
предприятиях. Причём люди, живущие в чётных номерах домов, работали в
«Нижнекамскшине», а люди, живущие в нечётных номерах домов, соответственно в
«Нижнекамскнефтехиме». Из окон же обычных квартир открывался футуристический
пейзаж: необычное, почти марсианское ярко-красное небо и целое скопление
дымящихся труб, из-за которых собственно когда-то девственно синее небо
приобрело свой неестественный теперешний цвет. Воздух был отравлен ядовитыми
газами, в прилегающих к Нижнекамску реках обитали трёхголовые рыбы-мутанты, а
купаться в них было запрещено под страхом смерти.
Сами же нижнекамцы говорили об этом так: «Если есть где-нибудь на свете
библеевское чистилище, то это наше нижнекамское водохранилище!» Рустам вначале обижался, когда люди так
отзывались о его родном городе, но потом привык, и даже начал тихонько про
себя смеяться всякий раз как слышал эту одну и ту же ахинею. Казань, по мнению Рустама, была более грязным
и шумным городом, чем Нижнекамск. Каждый раз, покидая свой родной город
Нижнекамск, Рустам ощущал определённое чувство грусти, отчасти из-за того,
что ему приходиться покидать свою «малую Родину», а отчасти и потому, что ему
вновь предстояло учиться. Учебный год Рустам начинал обычно рьяно с твёрдым
желанием «в новом учебном году учиться хорошо», но уже через
несколько недель его начинало тянуть домой, а его
обучение в институте, по его собственным словам, превращалось в сплошное
мучение. В течение учебного года Рустам по нескольку раз ездил в
Нижнекамск: после сдачи зимней сессии
и на праздники. Но бывало так, что когда предстояло 2-3
праздничных дня и в институте занятий не было, он из-за финансовых
трудностей был вынужден оставаться в Казани. И вот на дворе стояло 24 августа и ему вновь,
как всегда в конце лета, предстояло покинуть отчий дом и ехать на учёбу в
Казань. Казань как раз праздновала в те дни «тысячелетие». На это время в
Казани были предприняты беспрецедентные меры безопасности. Рустам и ещё двое
людей договорившись с водителем, поехали из Нижнекамска в Казань на такси.
Это обходилось чуть дороже, чем на автобусе, но гораздо быстрее. Водителем
такси был кавказец по имени Муса. Он спокойно гнал на своей «Волге» со
скоростью 160 км/час. Что называется, ехали с ветерком. Рустам заметил, что
на всём пути их следования они не повстречали ни одной машины ДПС, а все
посты ГАИ были закрыты. «Всех «гаишников» с районов в Казань
перебросили, так что здесь можно хоть под двести по встречной гнать», -
пояснил ситуацию водитель такси. Так они доехали почти до самой Казани. На
подступах к Казани их остановил милицейский кордон. К машине подошло три
«гаишника». Им, скорее всего, показалось странным, что в машине сидят три
здоровых мужика с водителем-кавказцем. К тому же, в салоне их машины громко
пел свои зажигательные песни Таркан. Один
из «гаишников» стал проверять документы у водителя. «А почему у вас в салоне арабская музыка
играет?», - щурясь то на водителя такси, то на его
документы, спросил «гаишник». «а это не арабская музыка, это – Таркан», -
отвечал тот. Далее случилось нечто странное. Рустама попросили выйти из
машины; они открыли багажник. Среди всех сумок в багажнике, сумка Рустама
была самая тяжёлая и большая, заметно отличающаяся на фоне остальных. «Только не открывайте её», - успел подумать
про себя Рустам. Дело в том, что в сумке лежал сборник персидской поэзии,
которую Рустам обещал привезти одному другу в Казань. Тут он услышал как
«гаишник» расспрашивает таксиста о талисмане в виде чёток, висящих на
переднем стекле его автомобиля, на предмет их предназначения. «Ну, всё, если у меня сейчас найдут эти
книжки, мы тут до вечера проторчим», - мелькнуло в голове у Рустама.
Водитель-кавказец с чётками на переднем стекле, 4 здоровых
мужика в салоне, Таркан, поющий во всё горло, литература на персидском языке
в багажнике не могли бы считаться простым совпадением и перед Рустамом
замаячила реальная перспектива провести здесь время до вечера. «Ваша сумка? Откройте!», - скомандовал один из
«гаишников». Рустам с трепетом начал раскладывать вещи из своей сумки. В
самом верху было полотенце, под ним лежало немного яблок, которые заботливо
положила туда его мать, ещё ниже находилась та злосчастная книга, ну а в
самом низу лежала его одежда. Рустам, приподняв край полотенца, начал
осторожно вынимать яблоки и складывать в одну кучу. Вытащив их все, он
схватил полотенцем книгу таким образом, что почти вся книга была покрыта
полотенцем, когда он её вытаскивал. И невозможно было разглядеть, что это за
книга. Рустам положил своё книго-полотенце в самый
дальний угол багажника и тут же начал с деловитым видом вынимать остальные
вещи. Его уловка сработала. «Гаишник» тщательно
осмотрел его одежду, проверил сумку на наличие потайных мест, что более всего
удивило Рустама. Понюхал хозяйственное мыло, лежавшее в той же сумке. «Можете ехать», - сказал после этого
«гаишник». Рустам хорошо помнил «закон подлости» и поэтому сперва
дождался когда «гаишник» немного отойдёт от багажника, потом быстро сунул
книгу с полотенцем в самый низ, а сверху положил одежду и навалил яблок. До Казани добрались за два с половиной часа,
тогда как на автобусе это заняло бы около пяти часов. В Казани Рустам остановился пожить на время у
своего друга Нурхата. Нурхат приехал в Казань гораздо раньше Рустама и вместе
с тремя другими иногородними студентами арендовал просторную четырёхкомнатную
квартиру у одной пожилой женщины. Рустам был достаточно тепло встречен. Так
как Рустам с Нурхатом давно не виделись, они, поев, ударились в воспоминания.
Сразу же вспомнился эпизод из их жизни во время учёбы в турецком лицее.
Однажды Рустам с Нурхатом весь урок проболтали друг с другом. Обозлённый
учитель-турок, оставив их за это после урока, поставил их напротив друг
друга, а потом изо всей силы ударил их лбами. В другой раз тот же учитель за
то, что Нурхат долгое время не выполнял домашнюю работу, красным маркером
написал на лице Нурхата его домашнее задание на следующий день. Из этого
Рустам постановил, что, по-видимому, в Турции не знают об идеях гуманистического воспитания таких педагогов-просветителей
как Жан-Жак Руссо и Ян Амос Коменский. Однако же большинство турок в их лицее
были хорошими учителями и просто людьми, с которыми приятно общаться. Да,
было когда-то весёлое и беззаботное время. Вечером, когда Рустам и Нурхат остались одни
в комнате, Нурхат предложил ему «на птичьих правах» поселиться у них на
квартире и рассказал о выгодах такого поступка. Но у Рустама, во-первых, уже
наклёвывался один вариант с заселением в другую квартиру с гораздо меньшей
арендной платой, а во-вторых, от дома Нурхата было слишком далеко добираться
до института, поэтому он вежливо отказался от предложения Нурхата, но всё же
в шутку спросил: «А, что если хозяйка узнает?» «А мы её ножичком «чик» по горлу и в колодец»,
- весело отозвался Нурхат. В дальнейшем Рустам не раз убедился в
правильности своего отказа. На следующий день Рустам отправился гулять по
праздничной Казани. Вся столица изменилась, похорошела. Рустам прошёлся по
городу, посетил новую Петербургскую улицу. К полудню он сильно проголодался и
вернулся к квартире Нурхата в надежде плотно пообедать. Но, к своему
сожалению, Рустам обнаружил, что на квартире никого не было и ключей у него
не было. Свой сотовый же он оставил
внутри. Рустам сел на ступеньки около двери и стал ждать. Время тянулось
ужасно медленно, а голод усиливался. Прошло два с половиной часа, но никто
так и не появился. Обозлённый и голодный Рустам спустился в магазин, который
располагался на первом этаже. К счастью, у Рустама в кармане было 50
рублей. Он внимательно осмотрел содержимое полок небольшого уютного
магазинчика с целью купить что-нибудь съестное на эти деньги. Тут его взгляд
упал на морковный салат, аккуратно завёрнутый целлофаном в пластмассовую
посуду. Купив салат, Рустам понял, что ему нечем есть его. «А у вас вилки в продаже нет?» - вежливо
поинтересовался он у молоденькой продавщицы. Она поняла, в чём дело и
рассмеялась. «А вы сейчас будете это
есть?» - весело спросила она. «Да», - так же весело отозвался ей Рустам. Рустам вновь поднялся по лестнице к квартире
Нурхата. Затем он позвонил в дверь в надежде, что кто-нибудь вернулся, но
никто не открывал. После этого Рустам сел на ступеньки, положил рядом с собой
салат и начал свою нехитрую трапезу. Морковный салат оказался холодным и
жёстким на вкус. Рустаму никогда прежде не доводилось
есть столь твёрдой моркови. Во время еды ему пришлось изрядно поработать
зубами, чтобы всё пережевать. Из-за этого повсюду стоял невообразимый хруст
пережёвываемой моркови, и даже на соседних этажах слышалось чавканье Рустама.
Не успел Рустам съесть и половину своего салата, как открылась дверь. Из-за
двери высунулось морщинистое лицо старушки. С секунду
поглядев на него через свои очки, она писклявым тоном спросила: «Что ты тут
шумишь? А ну уходи отсюда, пока я милицию не вызвала!» «Не видите, я кушаю!» - еле сдерживая гнев,
отозвался Рустам. После этих слов старушка метнула на него недобрый взгляд и
захлопнула дверь. Рустам вновь остался на лестнице наедине с самим собой. Он
представил себя со стороны, и ему стало особенно грустно. Он был один в чужом
городе, и не было ни одного близкого ему человека. От этих мыслей у него
пропал аппетит, и он с трудом съел еще немного салата. Остатки салата он
оставил на лестнице, а сам подошел к окну. На улице ярко светило солнце,
Рустам, облокотившись на подоконник, смотрел в окно и долго-долго думал о
Нижнекамске, о своем доме. Лишь через час вернулся Нурхат со своей
компанией; оказывается, они все вместе хотели пройти на праздник в центр
города, на Ярмарочную площадь, но так как они были иногородние, и казанской
прописки у них не было, то милиция их туда просто-напросто не пустила. Они
пытались попасть на Ярмарочную площадь различными путями, но она со всех
сторон была перекрыта милицейскими кордонами, и везде они получили «от ворот
поворот», а про Рустама они просто забыли. Но Рустаму уже было все равно. На кухне он
поел немного разогретого супа для вида. Голод куда-то подевался, и поэтому
есть было трудно, даже немного противно. Он лег на кровать и уставился в одну
точку. В таком положении он пролежал несколько часов. Время близилось к вечеру. -«Неужели этот праздничный день у меня так и
пройдет бесцельно? Нет, я хочу праздника!»- твердо сказал сам себе Рустам. Соскочив с постели, он стал одеваться. Нурхат и его соседи стали отговаривать
Рустама, убеждая, что без казанской прописки ему нечего делать на празднике. -«Все равно пойду!»- твердо сказал Рустам и
вышел на улицу. Вечер был по-летнему теплым. Август дарил жителям Казани теплые последние
летние деньки. На Рустаме были черные брюки и его любимая футболка с надписью
«Нижнекамск в моем сердце», которую он специально надел, чтобы все прохожие
знали, как сильно он любит свой родной город. На улице было полно народу,
многие шли на праздник целыми семьями. Все они двигались в том же
направлении, что и Рустам, вместе с толпой он подошел к Булаку, где
начинались милицейские кордоны. И, к большому счастью Рустама, документы там
не проверяли. Количество пришедших на праздник людей было столь велико, что
всякого рода проверки были просто бессмысленными, толпа просто бы смяла все
кордоны. Милиция же сейчас просто
следила за порядком. В центре Ярмарочной площади была выставлена
огромная, величественная сцена, видная издалека. Рустам оказался в сотне
метров от нее, не слишком-то и далеко, но Рустама такое положение не
устраивало. В первых рядах перед сценой были люди, пришедшие сюда раньше
остальных и таким образом «застолбившие» за собой лучшие места. -«Извините, можно пройти»,- начал свое долгое
и медленное продвижение в передние ряды Рустам. Ничуть не стесняясь, как
ледокол, не спеша и неумолимо продвигающийся вперед по снежной глади, сперва вспарывающий носом многометровые толщи льда перед
собой, а затем, устремляясь всем телом в образовавшуюся брешь, Рустам, наконец,
достиг заветной цели. После своего впечатляющего рывка он уже стоял в самом
первом ряду у невысокого заграждения, отделяющего сцену от толпы зрителей.
Вся сцена настолько хорошо была видна с того места, где стоял Рустам, что он
мог даже разлить капельки пота на лицах артистов во время их выступления. А
на сцене пели такие знаменитости, как
Николай Басков, Алсу, группа «На-На». Также на концерте выступила одна
популярная «девчачья» группа, солистки которой скорее были раздеты, чем
одеты. Сей факт не мог не порадовать Рустама, и он
хотел, чтобы их выступление длилось, как можно дольше. Потом началось самое
интересное. Один из видеооператоров, снимавших концерт приблизился со своей
камерой к ограждению, чтобы снять зрителей. Оператор находился почти рядом с
Рустамом В то же самое время Нурхат со своими соседями
у себя на квартире смотрели праздничный концерт по телевизору. Разместившись поудобнее перед экраном телевизора, они вчетвером
наблюдали за концертом, попивая чай. Двое парней сидело на диване, и еще двое примостились на полу, рядом с диваном. -«Эх, жалко Рустама нет, он бы сейчас с нами
концерт посмотрел и чай бы попил. Наверное, его на
праздник не пустили, он сейчас где-нибудь по городу шляется,
или застрял где-нибудь в пробке, обратно вернуться никак не может»,- произнес
сидевший на полу сосед Нурхата по имени Равиль. -«А
подставка для чая хорошая!»- сказал сидевший на
диване Нурхат, в шутку поставив Равилю на голову свою чашку с чаем. -«Убери», - сказал Равиль. Но Нурхат не
унимался и повторил свой прием с чашкой еще раз. Равиль снова предупредил
Нурхата, но уже в более резкой форме, после чего последний
угомонился. Вдруг Нурхат резко вскочил с дивана и, рукой
указывая на телевизор, закричал: «Смотрите, Нурхата по телевизору
показывают!» -«Всем привет!»- кричал в это время по
телевизору Рустам. -«А-а-а!»- дико завопил сидящий
на полу Равиль: Горячий чай из чашки Нурхата полностью вылился ему на лицо и
грудь. Равиль выпустил тираду мата в адрес Нурхата. Сильная боль утроила силы
Равиля, и он одним борцовским движением
сбил с ног Нурхата. Оба грохнулись на пол. В ушах Нурхата звенело, не
успел он опомниться, как Равиль схватил его одной рукой за горло, а другую
занес для удара. Нурхат что есть мочи впился зубами в руку, зажимавшую ему горло. Равиль одернул
назад укушенную руку, но тут же сцепил пальцы обеих рук в один большой кулак
и с отчаянным криком опустил его на
физиономию Нурхата… Рустам, поднимаясь по лестнице, столкнулся с
Нурхатом, который пошел выбросить мусор. Рустам увидел, что в мусорном пакете
лежали несколько разбитых чашек. -«Если чашка упадет на пол, то к тебе в гости
Дед Мороз придет. Примета такая, знаешь!?»- с иронией спросил Рустам. Нурхат,
как будто вовсе и не обратив внимания на слова Рустама, грустным тоном
отметил: «А тебя по телевизору показывали…» -«А что так грустно? Вам не понравилось, что
меня по телевизору показывали?» Вместо ответа Нурхат повернул к нему правую
часть своего лица, и Рустам смог ясно разглядеть фингал
под глазом. Оказавшись в квартире, Рустам сразу же прошел
на кухню, за один присест съел весь оставшийся суп, показавшийся утром ему
таким невкусным. Выпив чаю, Рустам с довольным видом произнес: «Ну, Нурхат,
спасибо тебе за ужин! Но жить я у вас не останусь, извини». После этого Рустам прошел в спальню, плюхнулся
в кровать, ведь он достаточно устал за день, необходимо было хорошо
выспаться. Впереди были девять долгих и утомительных месяцев учебы…
Продолжение
следует… |